Домой Краснодар - новости Что думают кубанские медики о законе, разрешающем посещать родственников в реанимации

Что думают кубанские медики о законе, разрешающем посещать родственников в реанимации

411
0

Что думают кубанские медики о законе, разрешающем посещать родственников в реанимации

Минздрав еще работает над подзаконным актом, в котором будут прописаны правила посещения, однако уже сейчас реакция общественности на новый закон неоднозначна. Фото: spid.center/ru

Теперь россияне могут посещать своих близких в отделениях отделений интенсивной терапии и реанимации.

Госдума приняла, а президент подписал уточняющие поправки в Закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». Они вступили в силу 9 июня 2019 года. До недавних пор только главврач больницы мог решать, пускать ли к пациенту его родственников, что периодически вызывало скандалы. Теперь это право родственников закреплено законодательно.

Минздрав еще работает над подзаконным актом, в котором будут прописаны правила посещения, однако уже сейчас реакция общественности на новый закон неоднозначна. Фонд помощи хосписам «Вера», один из давних сторонников изменений в закон, сразу опубликовал на своем сайте комментарий о том, что в сегодняшней формулировке поправки не решают проблему: «Самые уязвимые пациенты реанимации – это тяжелобольные дети и взрослые на последнем этапе жизни. Ради них и начинался разговор о том, чтобы открыть двери палат интенсивной терапии, об этом мы говорили много лет. Но как раз их права поправки не защищают. Для их родных важно прописать право на неограниченное посещение и пребывание в реанимации… Без этого новые поправки просто не имеют смысла».

Мы решили узнать, что же думают о новом законе кубанцы.

Антон Трембач, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии детской краевой больницы:

Не могу сказать, что с принятием изменений в закон в нашей работе что-то кардинально поменяется – посещения детей в реанимации у нас разрешены давно, с 2008 года.

На мой взгляд, это правильно: во-первых, дети лучше адаптируются к стрессовой для них ситуации и лечению. Это не фантазии. Наукой доказано, что родной голос и прикосновения положительно влияют даже на человека в коме.

Во-вторых, это сводит к минимуму конфликтные ситуации с родителями – все скандалы в основном происходят от недостатка информации, когда непонятно, что происходит с ребенком, в каком он состоянии, какие манипуляции с ним производят. Да и пообщаться с лечащим врачом удобнее в палате, а не в коридорах.

Правда, есть нюансы. Как ни грустно, но для круглосуточного пребывания около ребенка в реанимационных залах в нашей больнице попросту нет условий – корпуса зачастую старые, создать индивидуальные палаты (как в красивых американских фильмах) мы не можем. А сидеть на стульчике 24 часа, не имея возможности даже помыть руки или сходить в туалет, физически очень тяжело – по-человечески жалко мам и пап. Но в основном подавляющее большинство родителей устраивает посещение один-два раза в день. Если речь идет о тяжелом состоянии и близком уходе из жизни, то, конечно, пускаем в любое время.

Кроме того, приходится верить на слово, что родители здоровы и не принесут никаких инфекций. Пытаемся заранее предупредить, что в палате интенсивной терапии много аппаратуры и приборов, которые могут в первую минуту испугать. И на различных сложных манипуляциях лучше не присутствовать, для неподготовленных людей они кажутся очень агрессивными.

Аршак Багдасарьян, заведующий кафедрой скорой медицинской помощи, мобилизационной подготовки здравоохранения и медицины катастроф Кубанского государственного медицинского университета, с 1997-го по 2010 год – главврач Краснодарской больницы скорой медицинской помощи, заслуженный врач России, отличник здравоохранения СССР:

Сразу уточню: изменения в закон приняты Госдумой, подписаны президентом, поэтому мы будем их исполнять. Что же касается актуальности и обоснованности этих изменений, то мое мнение не совсем совпадает с их инициаторами.

Во-первых, я не очень верю в то, что больной в коме может слышать или чувствовать находящихся рядом людей. Так что о важности эмоциональной поддержки для людей без сознания можно поспорить.

Во-вторых, реанимация – стерильное помещение. Кто знает, какие инфекции принесут туда многочисленные посетители? Это огромный риск для пациентов. К тому же не забывайте: в палате реанимации обычно находится от трех до шести человек. Представляете, что будет, если к каждому потянется вереница родственников?

В мою бытность главврачом больницы скорой помощи я предлагал поставить в реанимации видеотелефон: чтобы в любой момент можно было взглянуть на человека и никого при этом не беспокоить. Но все, как водится, упирается в деньги – средств для этого не нашли. А все вопросы с посещением удавалось решать и без специального закона, «в ручном режиме». Бывали, конечно, конфликтные ситуации – например, находиться рядом с больным очень важно для представителей цыган или кавказских народов. У них это особенности менталитета – личное присутствие рядом с тем, кому плохо, и в это время очень тяжело взывать к здравому смыслу. Но чаще всего люди адекватно воспринимают ситуацию и разъяснения врачей.

Марина Подорогина, психолог высшей квалификационной категории, член Южно-Российской гильдии психотерапии и тренинга, специалист краткосрочной динамической психотерапии:

Я до сих пор помню фантастический рассказ, который я прочла, когда училась в школе. Там коридоры больниц были переполнены тихо сидящими людьми. Герой рассказа удивился, что они там делают. Ему ответили, что они разделяют боль лежащих в больнице родственников, от чего тем становится легче.

А ведь действительно, мы очень нужны друг другу – и в счастье, и в печали. Нам надо чувствовать рядом другого, важного, близкого, понимающего и заботливого. Нам важно проявлять сочувствие и милосердие и получать их, когда нуждаемся. Поэтому изменения в закон о возможности родственников быть рядом с больными в реанимации, на мой взгляд, являются очень правильным.

Во-первых, это точно нужно тем, кто болеет, для них поддержка – и психологическая, и энергетическая, и физическая – является не желанием, а острой потребностью. К тому же часто люди высказывают страх оказаться в реанимации от ощущения беспомощности и одиночества, которое они там ожидают, если это запланированный послеоперационный этап.

Во-вторых, часто это нужно помогающей стороне. Так, у одних это снимает ситуативную тревогу и чувство вины, ведь они хоть что-то делают для своего близкого, а это для них лучше, чем бездействие. У других это глубокая потребность быть рядом по причине любви и особой душевной близости. А для кого-то это может оказаться последней возможностью побыть рядом и проститься.

Думаю, что этот закон – хороший шаг нашего общества к развитию сочувствия и милосердия в отношениях между людьми.

Тамара Евтушенко, руководитель юридического отдела сайта «ПроДокторов»:

Предлагаемая поправка к закону, безусловно, имеет положительный морально-этический аспект. Большинство больных, находящихся в реанимационных палатах, имеют тяжелое или крайне тяжелое состояние.

Присутствие родственников в такие сложные жизненные моменты, полагаю, будет положительно сказываться, прежде всего, на эмоциональном состоянии самих пациентов. Однако важно учитывать в первую очередь мнение больного и его желание. Также думаю, что присутствие родственников не может допускаться именно при осуществлении реанимационных мероприятий.

Ни для кого не секрет, что в критических ситуациях с больными их близкие испытывают особое эмоциональное напряжение, которое впоследствии способно выразиться в действиях, мешающих врачам. Об актуальности же поправки можно сказать только одно – это то, чего все ждали очень долго. При моем опыте общения с родственниками пациентов не было случая, когда бы кто-то не жаловался на недоступность общения и нахождения с родным и близким человеком, который оказался в беде. Таким образом, нововведение необходимое и важное – как для самих пациентов, так и для их родственников.

Источник